Копия статьи про поиски на Себян-Кюэле самолета Леваневского:
Загадка озера Себен-Кюэль
Предлагаем вашему вниманию заключительные материалы серии публикаций, посвященных судьбе С. Леваневского и его товарищей (см. ТМ № 10-12 за 1982 г).
Известный полярный исследователь академик Е. Федоров считал целесобразным организацию экспедиции для проверки якутского варианта катастрофы. Мы рады сообщитьчитателям, что по инициативе нашего журнала и газеты "Советская Башкирия" такая экспедиция состоялась в августе 1982 года. Сегодня мы знакомим с отчетом руководителя экспедиции писателя М. Чванова (г. Уфа). Комментирует отчет заслуженный штурман СССР В. Аккуратов.
МИХАИЛ ЧВАНОВ,
писатель, руководитель экспедиции, г.Уфа
Озеро Себен-Кюэль в 40 - 60-х годах служило иногда как бы "перевалочным пунктом" - здесь садились гидросамолеты, шедшие через Якутию на Дальний Восток и Север и возвращавшиеся обратно. Это заставляет задуматься: как могла остаться незамеченной доска, о которой сообщил вертолетчик Е. В. Попов? Эти сомнения разделил и заведующий отделом Якутского обкома КПСС А. М. Зобнин, сам много лежавший в арктических широтах. По его мнению, самолет нужно искать не только в самом озере, но и в его окрестностях, обращая особое внимание на мелкие озера. Занимаясь постройкой аэродромов в зоне вечной мерзлоты, Александр Михайлович обратил внимание на факт образования озер в тех местах, где бывает нарушен верхний слой почвы. Подобное могло случиться и в данном случае: самолет, ударившись о землю и взорвавшись, нарушил природное равновесие, теперь место катастрофы может быть замаскировано зеркалом воды.
Почти неделю заняла переброска экспедиции к озеру - через горняцкий поселок Сангар, где находится могила известного полярного летчика Отто Кальвицы. Трудность заброски можно прокомментировать таким фактом: по многолетней статистике в благоприятное летнее время в этих местах в среднем бывает два летных дня в месяц.
Необходимо подчеркнуть, что всюду нужды экспедиции были приняты как свои. Всевозможную и бескорыстную помощь оказывали нам Якутский обком КПСС, Министерства внутренних дел и здравоохранения, республиканский комитет ДОСААФ, летчики, оленеводы... Особенно хочется подчеркнуть трогательную заботу об экспедиции со стороны сельсовета поселка Себен-Кюэль.
Базовый лагерь был разбит в районе предполагаемой катастрофы. Озеро, идиллически тихое и прекрасное, спокойной чашей лежало перед нашими палатками. Иногда даже приходила мысль: да какая тут может быть трагедия, в двадцати километрах от поселка, в котором есть радиотелефон? Но стоило появиться тучам, как озеро преобразилось - угрюмо и мрачно побежали студеные валы, а когда 16 августа выпал первый снег и побелил вершины, мы легко представили себе положение летчиков, возможно, раненых, окававшихся в безвыходном положении на этом пустынном угрюмом берегу...
День за днем проходили в самозабвенной работе от зари до зари: внимательный - метр за метром - осмотр берега, электромагнитный поиск, промеры дна озера с лодки... А там, где глубина резко менялась или начинал пищать миноискатель, - спуски под воду. Много времени занимал опрос возможных очевидцев трагедии - местных жителей. Они с выходом на пенсию не обзаводятся домом, а попрежнему кочуют по тайге. Маршрутно-визуальная группа (в ее состав входили заместитель начальника экспедиции, кандидат медицинских наук, мастер спорта СССР Э. В. Мулдашев, опытные туристы А. Ю. Салихов, Р. Т. Булатов) иногда по неделе не возвращалась в лагерь. Ведь стойбища пастухов-оленеводов разделены десятками километров бездорожья, которое можно преодолеть только пешком или верхом на выносливой и неприхотливой якутской лошади. Случалоеь, выбираешься в укаэанный район, а нужный человек вместе со своим стадом уже перекочевал на другое место.
И вот первые результаты, которые заставили нас работать с удвоенной энергией. Кое-кто, как известно, считает, что доски на берегу озера вообще не было, что Е. В. Попов ее придумал в пылу фантазии или, спутал с доской на могиле на озере Серен-Кюэль, где погиб самолет Н-263, пилотируемый летчиком Лутцем (см. фото и "ТМ" М 11 за 1982 год). Так вот, в поселке нам удалось найти людей, которые независимо от Попова видели доску именно на берегу озера Себен-Кюэль. Они, правда, не помнили дословно ее содержания, но все утверждали, что она связана с гибелью летчиков и что они ни в коем случае не путают ее ни с доской на Серен-Кюель, ни с крестом на эвенской могиле, на котором расписались члены экипажа самолета Н-240.
Видели доску, например, до 1965 года К. С. Степанов ("Надпись вырезана ножом или выжжена"), председатель сельсовета А. А. Алексеев ("Доску видел тоже в детстве, там были фамилии летчиков, спросил отца, тот сказал, что здесь когда-то разбился самолет, доска была прибита к двум столбикам с метр высотой, мы были там всем классом, надпись была с противоположной от озера стороны; когда вернулся в поселок через 14 лет, не смог найти этого холмика, потому что берег сильно изменился: лес вырублен, сожжен, все изрыто, были случаи раскопки могил временными рабочими экспедиции"). Секретарь сельсовета Н. Н. Кривошапкина рассказала, что в детстве они тоже ходили к озеру всем классом и видели на бугорке могилу старушки с крестом, на котором расписались Самохин (командир Н-240) с экипажем. На доске было написано, она хорошо помнит, о погибших летчиках. Аналогичный рассказ был записан со слов воспитательницы детского сада М. К. Кривошапкиной и приехавшей в отпуск сотрудницы Якутского института национальных школ О. Н. Кейметиновой.
Сразу может возникнуть вопрос: почему доску на могиле в свое время видели только дети, почему не удалось получить ни одного свидетельства о ней от представителей более старшего поколения? Мы долго ломали над этим голову, а объяснение оказалось простым. Эвены в прошлом хоронили человека там, где он умер, и долгие годы обходили это место стороной, чтобы "не тревожить покой мертвого". А на перешейке находилась могила старушки. Поэтому доску видели в основном еще лишенные суеверия дети, да и то только после того, как в кочевьях не стало шаманов.
Рассказ кладовщицы совхоза А. В. Кривошапкиной взволновал еще больше. "Старики говорили, - сказала она, - что в 30-е годы, когда еще не было поселка (он появился в 1939 году) и на озеро еще не садились самолеты, на берегу видели в кустарнике умершего русского с планшетом". Медсестра больницы А. Х. Кривошапкина вспомнила, что в детстве слышала рассказ отца. Он был депутатом, ездил весной в 1937 году в Сеген-Кюэль на сессию, возвращался почти через полгода и встретил пастуха С. С. Степанова (его 15 лет назад задрал медведь), который рассказал, что видел на берегу Себен-Кюэля мертвого человека в ботинках и костюме, в белой рубашке, без шапки, волосы черные. Тот лежал лицом вверх, глаза уже выклевали вороны. О мертвом русском на дальнем берегу первого озера рассказывали оленеводу А. П. Слепцову его покойная бабушка и А. А. Алексееву его покойные родители.
Можно ли доверять этим сведениям? По прежним своим экспедициям мы знали (об этом говорили нам и якутский писатель И. К. Данилов, и А. М. Зобнин), что кочующие эвены говорят только то, что видели. Чтобы нафантазировать или тем более соврать - против их естества. Другое дело, что они могут не все рассказать постороннему человеку, поэтому все расспросы мы вели через председателя сельсовета, выпускника исторического факультета Якутского университета А. А. Алексеева - человека, беспредельно влюбленного в свой край.
Восьмидесятилетний Е. Н. Степанов на вопрос, видел ли он доску или мертвого русского на берегу озера, ответил отрицательно, но вспомнил, что в тридцати километрах от него, в районе Сутана, один старик видел умершего русского, но не в костюме, а в летном меховом комбинезоне. Испугался и не подошел. Об этом лучше знает В. А. Захарова, она была там с отцом.
Найти Захарову оказалось несложно, она работала в местной больнице санитаркой. "Когда я была маленькой, - рассказала она, - на озере Себен-Кюэль утонул самолет. Об этом мне рассказывали отец с матерью. Почему об этом никто не знает? А здесь, кроме нас, никто тогда не кочевал. Справа от второго озера есть гора Дудара, еще правее - остроконечная гора. Когда мы в том году кочевали мимо нее, отец крикнул: "Идите сюда, здесь лежит медведь!" Когда подошли, увидели, что это умерший русский. Он был в меховой одежде, лежал лицом вниз, около головы был воткнутый в землю нож, рядом валялся планшет. Около костра стояла миска, в которой он варил кожу от унтов, поэтому он был в одних портянках. Это было в конце августа или начале сентября. Мать с отцом потом говорили, что первыми около умершего побывали наши однофамильцы братья Захаровы".
Вспомнил рассказы о мертвом русском в районе остроконечной вершины и бригадир отделения совхоза И. Е. Винокуров.
Поэтому понятно, с каким волнением ехали мы на встречу со 104-летней Т. С. Захаровой, бывшей известной охотницей и первым секретарем сельсовета в этих местах. Долго просидели у костра, прежде чем Татьяна Степановна согласилась говорить на интересующую нас тему. Не будь с нами председателя сельсовета А. А. Алексеева, так, наверное, и уехали бы ни чем. "Плохое это дело, - вздохнула Татьяна Степановна. - Об этом и тогда мало кто знал. Первыми около мертвого русского были плохие эвены братья Захаровы. Один из них убил около десяти человек. Одного только за то, что, по слухам, тот был связан с красными. До 1938 года в наших краях скрывались белые банды, и об этом погибнем русском все молчали, боялись Ивана Захарова, который мог за это убить".
Медсестра больницы А. Х. Кривошапкина, которая до этого рассказывала о мертвом русском на берегу озера, со слов М. И. Кривошапкиной, умершей в 1980 году, рассказала, что, когда ей было десать лет, они наткнулись в тайге на человека в комбинезоне, который лежал у костровища лицом вниз. В его руке был нож, воткнутый в землю. За несколько дней до этого они слышали грохот, пошли в ту сторону и наткнулись на этого мертвого. Старики запретили, чтобы дети туда ходили. Когда Мария Иннокентьевна позже увидела в кино летчика, воскликнула: "Вот этот человек, которого я в детстве видела в тайге умершим". Позже В. П. Кейметинов таскал откуда-то с той стороны обломки самолета.
Тем временем в базовом лагере под руководством кандидата технических наук Ю. В. Лобанова (Уфимский авиационный институт) тоже шла напряженная работа. Тщательно исследовался дальний берег озера. К сожалению, в результате хозяйственной деятельности нескольких геологических экспедиций он сильно изменился. В породах, слагающих берег, много пирита, встречаются железистые конкреции. Это затрудняло электромагнитный поиск. Н. П. Ников и С. В. Вырупаев проводили промеры глубин озера неподалеку от района, где видели памятную доску. Удалось обнаружить холм из наносного ила диаметром в 50 м и высотой в 1,5 м над уровнем дна, который давал электромагнитный всплеск. Следует, правда, отметить, что такие же всплески давали и некоторые другие участки дна. Что это - рудные образования, обломки затонувшего самолета или унесенные у геологов наводнением бочки из-под горючего? На этот вопрос может ответить, например, инфракрасная съемка с вертолета или самолета.
Надо сказать, что, планируя экспедицию, мы настраивались на "закрытие" гипотезы. Но при всем нашем старании сделать это не удалось. И мы улетали из Себен-Кюэля с пухлыми тетрадями опросов, с сетками подводных промеров, с частью бака неизвестного самолета, который удалось выпросить у родственников Б. П. Кейметинова... Попутно экспедиция проделала много других дел, не связанных непосредетвенно с поиском экипажа Леваневского. Поскольку среди участников экспедиции было пятеро врачей разного профиля, они провели комплексное медицинское обследование более 250 жителей поселка и его окрестностей.
Работа нашей экспедиции продолжалась и в Якутске: необходимо было поработать в архивах, встретиться с некоторыми людьми, выяснить, кто из геологов работал на Себен-Кюэле летом 1965 года. Огромную работу проделал Э. Р. Мулдашев, который остался в Якутске, когда остальные участники экспедиции вылетели в Уфу и Москву. Ему удалось отыскать двух членов экипажа Попова - бортмеханика Кирсанова в Якутске, а пилота Анохина - в Хандыге.
А. А. Кирсанов подтвердил: "В тот рейс мы завезли геологам горючее. Бродили вместе с Поповым, техником и мотористом и увидели что-то вроде могилы или бугра. На бугре лежала доска, раньше она, видимо, к чему-то была прикреплена. К доске, мне кажется, сейчас уже не помню, была прибита металлическая табличка, скорее всего из консервной банки, на ней было нацарапано: "...экипаж...Н..." и 4 или 5 фамилий, на которые не обратил внимания. Почему не обратил внимания? Невдалеке был крест с надписью о самолете Н-240, и я подумал, что это, возможно, тоже о нем, к тому же еще медвежонок геологов крутился под ногами. Это было примерно метрах в двухстах от могилы старушки, на кресте над которой была надпись о самолете Н-240. Почему не подошли снова? Когда Попов сказал, что две фамилии на "ский", и предположил, не тот ли это Леваневский, геологи и Анохин засмеялись: "Как мог Леваневский оказаться в этом районе?!" Когда прилетели сюда с академиком Е. К. Федоровым, бугра найти не смогли: лес вырублен, кругом все изрыто. И не надо делать из нас идиотов, как пытаются некоторые, что мы путаем с доской на озере Серен-Кюэль. Был я там и видел ту доску".
Мулдашев слетал к Попову в Ленск, но тот к ранее сообщенному ничего не мог добавить. Разве что буква Н была латинской. Хорошо запомнил дату - 13 августа 1937 года, потому что сам родился 13 сентября этого года. Доска, судя по всему, лежала на земле недолго, дерево хорошо сохранилось. "А мог соорудить доску кто-нибудь из экспедиционных рабочих, так сказать, "для потехи"?" - спросил Мулдашев Евгения Васильевича. "Я думал об этом. Но надпись на доске была старой. Большинство фамилий даже невозможно было прочесть".
После кропотливого поиска Мулдашеву удалось найти одного из радистов, которые вместе с легендарным Соловьевым ловили последние радиограммы Леваневского, - Ф. М. Пилясова. Мало того - Федору Матвеевичу за обеспечение связи с Н-209 в свое время было присвоено звание "Мастер связи".
- Я работал в то время на приемной станции, - рассказал Федор Матвеевич. - Поддерживал связь с отдаленными районами. В то время было много перелетов, и я связывался почти с каждым экипажем - с Чкаловым, Громовым, Коккинаки, Фарихом, американским летчиком Говардом Хьюсом. По указанию Наркомата связи СССР следил я и за Леваневским. Хорошо слышал и радиограмму, которая официально считалась последней: "Правый крайний вышел из строя..." Но почему-то во всех публикациях нет еще одной радиограммы. Быть может, другими она не была услышана совсем. Вот она: "...Иду на двух пришлось снизиться впереди вижу ледяные горы".
Эту радиограмму я принял 13 августа вечером, слышимость была плохой. Ловили РЛ и другие якутские радиостанции, и все на север от Якутска. Об этом свидетельствует радиограмма на мое имя из Москвы, чтобы я продолжал следить за РЛ. Привожу ее полностью:
Якутск № 052/080 17/8.30. Экватор выделенный РН Пилясову Среднеколымск 05/08/0512, 0540/О545 около 26 метр слышали рацию предполагается РЛ Булун (около Тикси) 0510 волне 26 слышал то же самое зпт 0540 волне ниже 35 рация давала настройку текст разобрать нельзя 0627 появилась 35 мтр, работа не разборчива зпт 0640 явилась снова приблизительно 34 мтр получились точки 0643 исчезла тчк Тон постоянный но передатчик плохо настроен получаются точки тчк Учтите эти данные своей работе наблюдению самолетом РЛ Пенчуков".
- Я все думаю, - продолжал Федор Матвеевич, - почему в этой последней радиограмме они не сообщили своих координат. Вряд ли их просто никто не услышал. Скорее сами не знали. А то, что из множества радистов последние радиограммы ловили преимущественно радисты в Северной Якутии и в самом Якутске, говорит в пользу гипотезы, что Леваневский в это время мог быть где-го над Якутией.
Вот с какими результатами вернулись мы из Якутии. Повторяю, собираясь в дорогу, мы не верили в якутский вариант катастрофы. Но собранные данные позволяют поднять вопрос о продолжении поисков в этом районе. Есть основания полагать, что в 1937 году при посадке на озеро погиб неизвестный самолет. Какое-то время он мог держаться на плаву. Скорее всего один из пилотов сумел выбраться на берег и вытащил второго, тяжело раненого, и рацию. Оставшийса в живых в течение нескольких дней пытался выйти на связь (в экипаже Леваневского, кстати, трое умели работать на рации), потом пошел к людям вниз по реке (любой бывалый человек поступил бы именно так) и в пути погиб. Второго, уже мертвого, могло выбросить прибоем - уже после того, как первый ушел. Но пока это, разумеется, не больше чем предположение. Мы советовались в Якутске с А. М. Зобниным, бывшим полярным летчиком, с другими авиаторами по поводу "ледяных гор" из радиограммы, пойманной Пилясовым. Все они утверждают, что даже дилетант никогда не примет торосы за ледяные горы. Возможно, Леваневский видел Верхоянский или Черский хребты. Незадолго до полета в этих местах прошел могучий циклон, и вершины были ослепительно белыми.
Невозможность якутского варианта гибели Леваневского часто мотивируют тем, что последная официальная радиограмма от РЛ была поймана в 14 часов 32 минуты из-за полюса. Но соответствует ли это действительности? В статье, опубликованной в "Правде" на следующий день после вылета, Леваневский писал: "От Полюса недоступности до берегов Аляски трудности объясняются тем, что здесь ориентировка будет вестись исключительно по солнечному указателю курса и с помощью радиопеленгации". Не уклонился ли самолет от курса из-за навигационной ошибки, которая могла случиться как из-за неисправности радиоаппаратуры, так и в результате волнений экипажа, вызванных неисправностью мотора? Ведь еще в самом начале полета С. А. Леваневский несколько отклонился от заданного курса. Он должен был пройти над островом Рудольфа, где находилиоь Мазурук и Аккуратов. Но, по свидетельству В. И. Аккуратова, Н-209 прошел где-то стороной.
По нашему мнению, якутский вариант прояснит лишь съемка озера в инфракрасном излучении. Только она может показать, стоит ли производить сложные подводные работы в районе подводного холма, который мы обнаружили, или в каком-нибудь другом месте.
®"Техника-Молодежи" 1983 №1