Здоровья Вам, родные "деды"!
Приехал с работы (пока ещё тружусь на поприще постройки вертолетов АК1-3 Санька), прочитал почту и по совету однокашника (в нарушение своих же клятв), прочитал таки на старом форуме прощальное письмо Алексея Павловича (у меня к нему сложилось особое отношение - потому и пошел к холодному самовару) - взяло за душу! Но, прошу отметить: очень УМНО, ТАКТИЧНО, ОБОСНОВАННО, ИНТЕЛИГЕНТНО и очень ЧЕЛОВЕЧНО! Но это уже в прошлом.
А сегодня ещё отрывочек:
После окончания школы были собраны все необходимые документы и сданы в приемную комиссию. А затем первая серьезная медицинская комиссия. Сколько ещё их будет впереди… Но эта – первая! Мандраж, переживания, волнение. Все не знакомое, все впервые: не так зашел – возьмут, не возьмут. Не так сделал – допустят или нет. Не то сказал – быть курсантом или нет. Серьезные, неподступные дяди и тети в белых халатах, вершители судеб, к которым навсегда останется чувство боязни. Хирург: вес, рост, кости, позвонок, череп, объем грудной клетки, спирометрия. А что это, как это? Сейчас можно и анекдот, очень расхожий у летчиков, рассказать по этому поводу. Как-то у одного летчика спрашивали на медицинской комиссии:
- Сколько Вы выдуваете? –
- Кило двести – отвечает бравый летун,
- А у Вас в документах написано четыре пятьсот – говорит врач.
- Так это, наверное, на свадьбе, да с хорошей закусью! – восклицает пилот.
Но это сейчас! А тогда? Окулист: зрачки, ночное зрение, глазное давление, чтение таблиц на предмет отсутствия дальтонизма, таблицы на остроту зрения, буковки разной величины, кружочки с разрезами в разные стороны. Конечно и по этому поводу в среде летчиков давно ходит анекдот, как один старый командир большого лайнера самые большие буквы таблицы Ш и Б совершенно не видел.
- Как же вы летаете? – спрашивает окулист.
- Так меня жена на «Волге» привозит на работу – отвечает командир, - а там, возле КПП, встречает экипаж, берут под руки и ведут на предполетную подготовку. Штурман все рассчитал, второй пилот везде за меня поставил подписи, в самолете бортинженер запустит двигатели и второй пилот выруливает на исполнительный. Здесь я беру штурвал в свои руки и начинаем разбег… И вот когда весь экипаж начинает орать: «Ты что, старый слепой хмырь, хочешь нас угробить!?», я плавно добираю штурвал «на себя» и мы взлетаем.
- ??? –
На той первой медкомиссии у лора, только при одном виде стула, на котором и крутят-то по десять раз в каждую сторону, руки от нервного напряжения покрываются холодным потом. Специальные щипчики в нос, ложечка на язык, какая-то распорка в ухо, несколько шагов к двери, медсестра закрывает то ухо что обращено к доктору своим пальцем, да ещё и шевелит им, создавая помехи, а в коридоре шумят. Это потом, пролетав несколько лет, сидишь рядом с доктором, который знает тебя как свои пять пальцев, которого не раз возил вертолетом на рыбалку, с которым был на охоте и ел с одного котелка, с которым осушил не одну «рюмку чая»…
- Жалобы есть? – спрашивает доктор
- Да, погодка нынче хорошая, так что в выходной на рыбалочку –
- Так и запишем: жалоб нет –
- Да, наверное все же лучше на моей машине ехать, а то погода переменчива осенью, можно и заночевать невзначай –
- Что ты там бормочешь? Распишись! –
А вот у невропатолога, надо признать честно, что тогда, что сейчас, все ведут себя сдержанно, ровно и не многословно. Как-то один бортмеханик Як-40 вошел в кабинет к невропатологу и увидел в углу под потолком паука, в это время доктор дописывал заключение предыдущему авиатору.
- У Вас в кабинете паучок – ляпнул бортмеханик радостно, доктор продолжает писать заключение. Долгая пауза. И вот заключение написано, медицинская книжка предыдущего посетителя отложена на полку… Но у паука ведь свои проблемы, своя жизнь, свои дела. На то, что происходит в кабинете ему наплевать, а на незадачливого и говорливого бортмеханика тем более, потому он, не дожидаясь взгляда доктора, уползает в щелочку.
- Так где Вы говорите паук? – наконец-то вопрошает доктор…
Больше этот бортмеханик никогда не летал в экипаже.
Электрокардиограмма призвана следить за состоянием сердечно-сосудистой системы летающего. Процедура эта довольно проста, не занимает много времени, но от расшифровки ленты самописца очень зависим авиатор: его могут отстранить от полетов, послать на обследование, а то и списать с летной работы. Но летный состав никогда не унывает и даже в этом случае травит анекдоты:
- Доктор, я буду жить? – спрашивает увешанный присосками с электродами и опутанный проводами полуобнаженный человек
- Жить? Не знаю… А летать обязательно будете – задумчиво произносит доктор, теребя пальцами ленту.
Но это все потом. А вот впервые увидев множество проводов, ленту, на которой несколькими перьями сразу пишутся какие-то замысловатые линии, услышав попискивание аппарата при каждом ударе сердца, приходишь в ужас (ведь на карту поставлено все твое будущее!). Сердце начинает биться все быстрее и быстрее, ритм сбивается… только мудрость и опыт наших родных медиков, их спокойствие, которое передается и тебе, их доброжелательность и терпение, помогают преодолеть и этот барьер. Это потом, намного позже, понимаешь, что все медицинские работники хотят чтобы ты прошел комиссию, чтобы ты долго и счастливо жил в авиации, и только от тебя (а не от них, как думают многие в начале своей летной жизни) зависит, как ты пройдешь медкомиссию. Ну и конечно же от состояния твоего организма, то есть – твоего здоровья.
И вот остался заключительный кабинет – терапевт. В этом кабинете всегда находишься дольше чем в других, здесь анализируются выводы предыдущих специалистов, тщательно изучаются результаты анализов, лента ЭКГ, снова прослушивают, простукивают, прощупывают. И пишут, пишут… Но вот и этот кабинет позади. Наконец-то приглашают к председателю врачебно-летной экспертной комиссии (ВЛЭК). Самый главный доктор бесстрастно, без изменения интонации, иногда даже не поднимая взгляд, произносит:
- ЗДОРОВ! ГОДЕН К ЛЕТНОЙ РАБОТЕ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ! –
Для него это в сто тысячный, сто миллионный раз, для него это обычные, рабочие слова. А для тебя? Да ещё тогда, впервые? Это симфония, это восход солнца, это начало новой жизни, это как покорение самой высокой горной вершины! Сбылось! Могу! Буду летать!