Трагическая дата в истории космонавтики
30.06.1971 года, возвращаясь с 1-ой советской орбитальной станции на корабле "Союз-11", погибли три космонавта Г.Добровольский, В.Волков, В.Пацаев.
Вот интервью (2002 г.) космонавта Леонова, вместо экипажа которого полетели погибшие:
- Алексей Архипович, в 1971 году вы были в первом экипаже 'Союза-11'. Почему же полетели не вы, а второй экипаж?
- Мы были в первом экипаже, а Добровольский, Волков и Пацаев были дублерами. Но полетели не мы, а они. За трое суток до старта, как и положено при длительном полете, экипажи были подвергнуты рентгеноскопии. У Валерия Кубасова обнаружили заболевание легких. Как выяснилось, это был изионофильный процесс аллергического происхождения. На космодроме в это время опрыскивали растения. Вот эта гадость и вызвала воспалительные явления. В таком состоянии он не мог лететь. Его вывели из состава экипажа.
Валера был бортинженером первого экипажа. Первый экипаж - я, Кубасов и Петр Колодин. В новом составе мне вместо Валеры дали Владислава Волкова. А за 11 часов до старта комиссия принимает новое решение: полностью заменить экипаж.
- Вы считаете, это было правильное решение?
- Считаю, что в тех условиях - правильное. Поскольку бортинженер и командир жили в одном номере, из одного стакана пили и ели, то не известно, что у меня открылось бы через неделю, может, тоже такая реакция. Поэтому экипаж заменили полностью. Добровольский, Волков и Пацаев - второй экипаж, полетел первым. Они были готовы к полету и успешно стартовали на следующий день.
- Говорят, полет был трудным.
- Да, сложные условия были в том полете. Но они выполнили всю программу. Даже у них где-то было возгорание кабеля, они погасили.
При возвращении на землю, при отстреле орбитального отсека, произошло преждевременное вскрытие дыхательных клапанов. Это должно было случиться позже, уже при открытии парашютов, чтобы через них к экипажу проникал наружный воздух.
Разгерметизация произошла на высоте 100 километров. Когда произошел отстрел орбитального отсека, создалась перегрузка больше, чем расчетная. Клапана были дюралевые, а дюраль отличается от других металлов тем, что при постоянной нагрузке он начинает течь. Как потом выяснилось, с этим сталкивались еще в 1942 году, на самолетах Ил-2. Тогда очень многих людей выловили и расстреляли.
- Что произошло в результате разгерметизации?
- Через 20 секунд они уже потеряли сознание - они же были не в скафандрах. Через 80 секунд последнее сокращение сердечной мышцы у Волкова, через 100 - у Пацаева, и через 120 - последний импульс у Жоры Добровольского. Когда через 20 минут они приземлились, их тела еще были теплыми. Тут же подъехали врачи, вытащили их, начали делать искусственное дыхание, но это ни к чему не привело. В условиях вакуума произошло испарение лимфы из крови, осталась только твердая фракция - эритроциты. Невозможно было ничего сделать: хоть какую угодно машину подключи, спасти их было невозможно.
- Когда вы сами узнали, что произошло?
- Спустя 4 часа я был на этом объекте. Из ЦУПа вылетели срочно, тут же, как это произошло, Госкомиссия дала нам самолет, и мы из Москвы - сразу туда. Леша Елисеев засекал время, а я работал с клапанами. Мы определили: чтобы их закрыть потребовалось бы 50 секунд, но экипаж не мог сделать этого, он потерял сознание еще раньше - через 20 секунд после разгерметизации.
Да и вообще, чтобы закрыть клапан, надо было, во-первых, определить, какой именно, а это было практически невозможно: шум, свист. Кроме того, на клапане была силовая резьба, и надо было долго его вращать. Так что экипаж ни в чем не виноват. Это трагедия, а они блестяще выполнили задание.
- Кто-то был наказан?
- Я не знаю, чтобы кого-то наказали. Здесь трудно кого-то винить. Мы постигали все опытным путем. Действительно текучесть металла была выявлена еще во время войны, но совершенно в другой области - авиации. А здесь новое направление, новое министерство: при изготовлении этих клапанов никто текучесть металла во внимание не принимал, только потом мы дознались, что такое бывает. Здесь жуткое стечение обстоятельств: усиленный заряд пороха в пиропатронах и текучесть металла создали условия для падения.
- Как после трагедии жили семьи космонавтов, их дети?
- У Георгия Добровольского - две девочки, у Владислава Волкова - сын, у Виктора Пацаева - девочка и сын. Жили, как все советские люди. Государство оказало соответствующую помощь - и материальную, и пенсию выдали. Нечего говорить, что все было плохо. Все было в соответствии с тем порядком, с теми законами, которые существовали в то время. А законы были неплохие.