Бурундук
Старожил
F-35, с его системами связи, можно назвать многоместным.
Согласен.
И, что на мой взгляд ещё важнее, юридических вопросов.
Перспективы боевой беспилотной авиации
Вуду
homo ludens
- Затем, что ничего принципиально нового за 20 пошедших лет в боевом применении ударных БПЛА не произошло. Уменьшился вес электронных блоков, они стали намного совершеннее, резко возросла помехозащищённость линий связи и управления, увеличилась автономность БПЛА, его возможности выдерживать заданный маршрут, выходить на цель, уменьшилась их ЭПР, - но окончательное решение на применение средств поражения как и ранее принимает оператор.
Блэка
Бронекопытец. Эсквайр.
В том смысле что засудить БПЛА или отправить его в "зону" на пожизненное?
Вуду
homo ludens
- В смысле, когда американцы в Пакистане вместо баз Талибана пару раз грохнули с БПЛА по свадьбам и т.п. - международный скандал был весьма неприятный, и длился довольно долго.
xoid
Старожил
команда форума
В смысле установления ответственности лица, открывшего огонь по гражданским лицам.
А это - военное преступление, на минуточку. И кого за него наказывать будем - искусственный интеллект? Тогда главное, чтобы он раньше нас не догадался о том, что ему грозит)))
Блэка
Бронекопытец. Эсквайр.
Там было с кого спросить. С оператора. А ежели БПЛА сам принимает решение на поражение, то с кого спрашивать собрались?
Вуду
homo ludens
- "На войне как на войне". Тех операторов не расстреляли.
- С создателей и с тех, кто принял решение ввести его в зону боевых действий. (Если государство большое и сильное - спросить не с кого) Но вообще-то, пока есть возможность оставить окончательное принятие решения на удар за человеком - так и будет продолжаться...
SDA
Старожил
А я не про мораль и этику применения оружия пишу...
Давайте просто порожняком долетим из точки А в точку Б.
Готовы ли наши гении создать алгоритм для управления перелётом беспилотника из точки А в Б в условиях, когда оказывается, что маршрут нужно менять из-за внешниз угроз?
Менять настолько, что может статься изменить цель перелёта, вплоть до возврата на запасной аэродром или посадка на свой аэродром, но не тот который твой домашеий? Где нужно договориться с местным РП?
Без оператора это невозможно пока что. И тут даже не в алгоритме беспилотника проблема, а в организации взаимодействия.
Уворачиваться локально, от оружия противника могут? А кто им про нападение расскажет? АВАКС или свои средства обороны. А их достаточно, если учесть что головой не покрутишь?
Вопросов очень много и простых и сложных.
И пока все эти вопросы решают с помощью детерминированных алгоритмов, говорить о настоящем ИИ не приходится.
Потому оператор пока что очень востребован.
Вуду
homo ludens
- Это уже сегодня совершенно не проблема.
- Отправляя сегодня БПЛА в длительный полёт, даже за несколько тысяч километров, группа руководства всё равно постоянно следит за его местоположением и обстановкой вокруг него. Все большие БПЛА снабжены спутниковой связью, кривизна Земли им не мешает.
- Это организовано. Уже давно.
- Тихоходные и РЛ-заметные - нет, стелсам это не нужно.
- Средств обороны там нет. Есть средства разведки. Если американцы запускают Global_Hawk к границам Ирана - кто его там станет опекать? Радиус действия истребителей из ОАЭ ограничен...
Northrop Grumman RQ-4 Global Hawk - Wikipedia
- Датчики размещены по периметру, как глаза у паука, обзор 360°, "вертеть головой" не надо.
xoid
Старожил
команда форума
Такие алгоритмы подсмотрены у матушки-природы. Например - Ant colony optimization algorithms - Wikipedia
Пока да. Но чем больше сенсоров и чем теснее их связанность, тем лучше получается синтезировать среду и тем корректнее принимаемые решения.
И не факт, что решения будут хуже принимаемых людьми. Например, ранее шахматные программы реализовывали перебор комбинаций, но с недавних пор для шахмат используют нейросети и любой домашний ПК гарантированно уделывает гроссмейстера. Так вот, по пути эволюции шахматного софта выяснилось, что для игры в шахматы подходят и неспециализированные нейросети. Например, нейросети GPT-2, заточенной на анализ и синтез текстовой информации, скормили тексты шахматной нотации (e2-e4 и т.д.), при этом её даже не учили правилам шахмат, для неё все эти записи партий были просто текстом. И прикол в том, что нейросеть, играя в шахматы, рассматривала шахматную партию, как литературное произведение. A Very Unlikely Chess Game
nkz13
Старожил
А по сколько у него еще и люки есть, то и транспортным. А поскольку перевозит пилота, то и пассажирским.
F-35 одноместный самолет
nkz13
Старожил
И что поменялось, теперь скандала из-за расстрелянной свадьбы не будет?
nkz13
Старожил
Все это было
Теперь мы должны сделать экскурс в совершенно другую область — историю развития боевой авиации. Попросим читателя набраться терпения: мы постараемся не перегружать его излишними техническими подробностями, но некоторые сведения о новейших современных технологиях нам все же придется привести.
В начале двадцать первого века широкое распространение получили так называемые БПЛА — беспилотные летательные аппараты, или дроны, вооруженные ракетами и высокоточными бомбами.
Обычно таким самолетом управлял по радио сидящий в бункере пилот, который видел на экране монитора картинку, передаваемую с камер летательного аппарата в реальном времени и сохраняемую в записи.
Высокое разрешение оптики позволяло различить происходящее на земле в мельчайших деталях. Кроме оператора, ту же картинку могла видеть, если надо, вся цепь командования вплоть до самых верхов — тоже в реальном времени. Уничтожение любого видимого объекта стало довольно простым делом: достаточно было нажать кнопку.
Вот только нажать на нее становилось все труднее и труднее.
Американским военным приходилось действовать в обстановке чрезвычайного стресса, помня, что любое сказанное в горячке боя слово записывается и может оказаться в интернете. Такие случаи происходили все чаще благодаря действиям «свисткодувов», как в Америке называют людей, выносящих ведомственные тайны на суд общества. Результат оказался довольно неприятным.
Операторы боевых систем начали страдать нервным расстройством, которое получило имя «Wikileaks syndrome» (по названию интернет-проекта «Wikileaks», распространявшего подобные материалы). Симптомы Wikileaks syndrome были следующими:
1) замедленная скорость реакции на происходящее — что было обусловлено двойной и тройной внутренней перепроверкой любого принимаемого решения.
2) преувеличенно политкорректная, формализованная и стерильная речь (это неплохо, может быть, для говорящего перед камерой политика — но невероятно осложняет управление боевой ситуацией).
3) нежелание принимать даже простейшие решения без приказа вышестоящего начальника (который, как правило, сам старался переадресовать решение на еще более высокий уровень).
В результате преимущества беспилотных авиационных систем оказались сведены на нет. Даже если в перекрестии на экране были отчетливо видны фигурки вооруженных врагов, вся цепь командования оказывалась вовлечена в длительные переговоры с оператором дрона — до тех пор, пока враги не расходились восвояси или самый вышестоящий начальник не отдавал прямой приказ открыть огонь.
Несмотря на это, у «свисткодувов» оставалось достаточно материала, годного в качестве интернет-компромата: насильственную смерть человека сложно обставить так, чтобы она выглядела привлекательно с точки зрения паблик рилейшнз. Понятно было, что видеозапись убийства всегда будет привлекать жадное человеческое внимание — а, насытив его, общественность обязательно начнет поднимать моральные вопросы, чтобы удовлетворить себя по полной программе.
Но это было еще полбеды.
Одновременно у беспилотников выявилась другая серьезная уязвимость.
Любой боевой дрон связан с командным центром по радио. А поскольку среда, где распространяются радиоволны, одна для всех, подключиться к радиосвязи при очень большом желании может кто угодно.
Сначала канал связи беспилотников с командным центром даже не шифровался — и еще в нулевые годы иракские повстанцы научились перехватывать видеосигнал с беспилотника с помощью программы, предназначенной для приема спутниковых передач (такой софт свободно можно было купить в интернете за пару десятков долларов).
Связь принялись шифровать.
И все равно началось самое жуткое, что только можно себе представить. Неизвестные стали подключаться к управлению беспилотниками «MQ-9 „Reaper“» и запускать ракеты «Hellfire» по персоналу НАТО в Афганистане. Два или три подобных случая были выданы за талибские теракты. Но один особенно кровавый эпизод утаить не удалось.
Погибло несколько крупных чинов альянса. Был огромный скандал. Пресса, как всегда, искала русский след и глухо упоминала китайскую разведку, но на официальном уровне эти обвинения повторены не были. Не был даже признан перехват управления дроном — в отчетах говорилось только о трагическом случае «friendly fire» [8].
Вскоре стало ясно — за инцидентом не стоят спецслужбы других стран. Просто уверенность американцев, что афганские головорезы не смогут подключиться к закрытому каналу связи, оказалась ошибочной.
Это, конечно, было сложно для героиновых моджахедов в силу их низкой технической подготовки. Но для талантливого китайского или пакистанского хакера такая задача была вполне разрешима, а маковые плантаторы имели достаточно средств, чтобы нанять целую дивизию хакеров, полностью укомплектованную всем необходимым. Взлом любого радиоканала становился просто вопросом времени, и такие события случались все чаще.
Но когда это происходило, например, с системой «F.I.D.L» на бомбардировщике B—1B, контроль могли перехватить чертыхающиеся летчики. В случае беспилотного летательного аппарата такой возможности не было.
В Пентагоне это понимали — а что может наделать вооруженный ракетами «воздух-земля» беспилотник, управление которым попало во вражеские руки, было уже известно.
Военные потребовали от проектировщиков решить сразу обе проблемы — защитить систему от перехвата и разгрузить операторов от кошмара «Wikileaks syndrome». На неформальном уровне смысл задания формулировался несколько шире: снять с военных персональную ответственность и обезопасить Пентагон от медийного эха информационных утечек.
Несмотря на кажущуюся невыполнимость и даже абсурдность такого заказа, решение было найдено. Надо признать, что оно было в высшей степени необычным, остроумным и эффективным.
Пентагон сделал ставку на секретную программу «F.D.O.M.», находившуюся в разработке с середины девяностых годов прошлого века.
5
Название «Freedom Liberator», под которым стала известна новая боевая система (большинство СМИ и блоггеров называют ее именно так), на самом деле просто забавное тавтологическое сокращение — при желании в нем можно услышать даже некоторый антиамериканский сарказм. Это не официальное имя. Полностью она называется «Free D.O.M. multipurpose airborne unmanned fighting vehicle „Liberator“» [9].
Аббревиатура «Free D.O.M.» или «F. D.O.M.» расшифровывается как «Free Digital Operational Matrix» [10], и это одно из тех не очень осмысленных, но зато броско звучащих названий, которые так любят пиарщики американского ВПК (часто даже в ущерб здравому смыслу: например, установленную на бомбардировщиках B—1B систему «F.I.D.L.» — «Fully Integrated Data Link» — они долгое время пытались назвать «F.I.D.E.L.», заменив «data link» на «data exchange link»).
Чтобы обезопасить дрон от перехвата и исключить личную ответственность операторов, решено было доверить принятие всех боевых решений бортовому вычислительному комплексу. В этом и заключалась главная отличительная черта системы «Free D.O.M.».
Было доказано, что при ее боевом применении вероятность появления случайных жертв примерно вдвое ниже, чем при живом операторе, поэтому ее использование было безусловно оправданным с гуманитарной точки зрения. А если гражданские лица все же попадали в число пострадавших, ответственность оказывалась настолько размытой, что ткнуть пальцем в кого-то одного становилось невозможно.
Слово «Free» не имело идеологической нагрузки и означало, что у системы не было принудительного алгоритма работы — он каждый раз свободно выбирался в зависимости от характера входной информации. Дело в том, что «Free D.O.M.» была не вычислительной машиной в традиционном смысле, а так называемой «нейронной сетью» — компьютером, устроенным по биологическому шаблону.
Нейронная сеть отличается от обычного компьютера тем, что у нее нет центрального процессора и блока памяти, а сохраняемая в ней информация сосредоточена в связях, как в человеческом мозгу. Кроме того, она работает по несколько другим принципам, чем компьютер. Желающие понять вопрос глубоко могут обратиться к специальной литературе, мы же коснемся его только на самом поверхностном уровне.
Каждый, наверное, сталкивался в интернете с просьбой ввести в специальное окошко комбинацию цифр, состоящих из странных линий и пятнышек. Это делается, чтобы отсечь программы-боты — ни одна из них не в состоянии распознать в этих пятнах и штрихах требуемый код.
Только человек способен увидеть за разноцветными хаотическими закорючками сквозящую в них идею числа — и для этого ему даже не надо быть Платоном, такой тест без труда пройдет десятилетний ребенок. А компьютер может научиться узнавать цифры только в каком-то строго определенном типе пятен — но стоит чуть изменить их форму или цвет, и машина окажется бессильной.
Так вот, нейронные сети системы «F. D.O.M.» могли решать подобные задачи практически как человек, и это, конечно, было настоящей революцией. Дело было не в какой-то одной умной программе — эффект достигался свободным динамическим взаимодействием множества отдельных модулей и контуров, точное число которых не было известно даже разработчикам.
Специалист по нейронным сетям сказал бы, что «Free D.O.M.» обрабатывала информацию на основе анализа «иерархических инвариантных репрезентаций». На практике это означало, что система различала фигурку человека с АК-47 там, где обычный компьютер увидел бы просто бессмысленный белый шум.
Кроме того, система была автоассоциативной — она могла воспроизводить информационные последовательности на основе неполных данных. Другими словами, чтобы опознать тот же самый АК-47, ей достаточно было увидеть торчащую над плечом повстанца мушку. Она умела узнавать даже целые последовательности действий и строила прогнозы — например, увидев, как повстанец снимает АК-47 с плеча, она делала вывод, что тот собирается стрелять.
Такая система, конечно, не могла работать без какого-то аналога человеческого опыта. И этот опыт у нее был, причем весьма обширный. Распределенная память системы хранила информационные слепки всех правильных решений, принятых множеством живых операторов за все время боевого использования управляемых дронов. Поэтому по сути «F.D.O.M.» воспроизводила наиболее вероятное в каждом случае действие высокообученных военных профессионалов.
«Матрицей» систему назвали вовсе не в память о знаменитом фильме. «F.D.O.M.» состояла из нескольких параллельных нейронных сетей, каждая из которых как бы дублировала отдельного человека. Решение принималось только в случае консенсуса между независимыми сетями.
Это был, если так можно выразиться, аналог целого зала с живыми, невероятно зоркими и опытными операторами, каждый из которых независимо оценивал имеющуюся информацию и принимал свое решение, и большинство операторов должно было согласиться друг с другом, что беднягу с АК-47 надо отправить на тот свет. Только потом «Freedom Liberator» открывал огонь на поражение.
Именно поэтому удалось так драматически уменьшить число коллатеральных жертв — и одновременно с этим поднять боевую эффективность системы.
6
Вопрос с «Wikileaks syndrome», таким образом, был решен — поскольку у системы отсутствовал живой оператор, некому было бояться ответственности за ошибку или вырвавшуюся в горячке боя неполиткорректность. Однако на смену одной проблеме тут же пришла другая.
Дело в том, что раньше в случае гражданских жертв можно было предъявить негодующей общественности какой-нибудь разъяснительный документ — например, расшифровку переговоров оператора с его непосредственным командиром. После этого становились понятны причины трагедии. Обыкновенно оставалась и видеозапись, где было видно, что телекамеру на плече журналиста или бревно на спине рабочего действительно можно принять за гранатомет или портативную ракету «земля-воздух». Словом, человеческую ошибку всегда можно было смягчить, показав ее неумышленность.
Новая система управления не давала такой возможности. И, хоть вероятность того, что «Freedom Liberator» откроет стрельбу по человеку с бревном на плече, стала значительно меньше, информационная чернота происходящего оказалась крайне неблагоприятным пиар-фактором. И Пентагон дал инженерам дополнительное задание — сделать работу системы открытой для внешнего наблюдателя, в удобной и наглядной форме демонстрируя, как именно принималось то или иное решение. Причем ясно это должно было быть не только специалисту, но и любому налогоплательщику.
Именно при выполнении этого заказа и проявились во всем блеске возможности системы.
Поскольку «Free D.O.M.» воспроизводила механизмы работы человеческого мозга, отчет о ее работе нетрудно было представить в понятной человеку форме. Проблема заключалась в выборе этой формы. И у инженеров Кремниевой долины родилась поистине гениальная мысль.
Они рассуждали примерно так: если система состоит из параллельных нейронных сетей, каждая из которых имитирует отдельного человека, почему бы не представить отчет о ее работе в виде диалога нескольких виртуальных персонажей, каждый из которых объяснял бы общественности свою точку зрения?
Любой из этих персонажей был просто репрезентацией боевого канала обработки информации. Но, затратив совсем немного машинных ресурсов, ничего не стоило придать ему человеческий вид и перевести язык его внутренних кодов в человеческую речь.
Можно было даже оформить весь отчет в виде симпатичного мультика вроде «Симпсонов». Это практически не отражалось на работе системы — по сравнению с боевыми вычислениями, которыми она занималась, такая антропоморфизация была детской игрой. Нейронной сети, способной имитировать действия боевых пилотов, ничего не стоило заодно смоделировать и ток-шоу.
Проблема «человеческого опыта» была и в этом случае решена просто и элегантно: в систему загрузили архив всех американских телевизионных ток-шоу — то есть всех вообще. Используя свои базовые алгоритмы, «F.D.O.M.» могла выбирать из огромного богатства уже произнесенных реплик, и даже модифицировать их, создавая потрясающий эффект живого человеческого присутствия. На пике нагрузки это отнимало не больше двух процентов общей мощности системы, которая имела запас около десяти процентов.
Теперь «F.D.O.M.» выдавала видеоотчет. Выглядел он так: у большого монитора в условном подобии студии сидели несколько виртуальных фигурок простецкого вида (каждый раз система моделировала их заново, чтобы не создавать впечатления, будто у нее внутри обитают некие искусственные существа). Картинка, на которую смотрели фигурки, соответствовала тому, что видели камеры «Либерейтора». При появлении врагов фигурки просыпались и вступали в диалог, напоминающий эмоциональное ток-шоу категории «B».
Вряд ли такая передача выдержала бы конкуренцию на телевидении. Но в смысле public relations смоделированный подобным образом диалог чрезвычайно выгодно отличался от переговоров живых операторов.
Военные обычно говорили коротко и по делу:
— Долбани-ка еще раз вон по тому ублюдку в канаве.
А виртуальные фигурки в той же ситуации изъяснялись так:
— Ужасно, что приходится открывать огонь по живому человеку. Но когда я думаю о наших ребятах, в которых может попасть пущенная им пуля, когда я думаю, что он может прятать в кармане гранату или пистолет, я понимаю — этот трудный, практически невозможный выбор все-таки придется сделать…
Хитрость Пентагона заключалась в том, что сгенерированные подобным образом виртуальные отчеты не навязывались общественности — они хранились в военном архиве и имели статус секретной информации. Но если какой-нибудь свисткодув из числа военных решался слить информацию на «Wikileaks» или в другие СМИ, те получали вместо жареного компромата патетическое ток-шоу, где все принимаемые решения были настолько безупречны с нравственной точки зрения, что никакой возможности обвинить в смерти гражданских лиц кого-то, кроме мертвых гражданских лиц, просто не оставалось.
Была еще одна немаловажная деталь. Тридцатимиллиметровая пушка дрона стреляла со скоростью шестьсот выстрелов в минуту. Поскольку в боевых условиях система «F.D.O.M.» проводила анализ оперативной обстановки с очень высокой тактовой частотой, ток-шоу в полном объеме пересчитывалось после каждого выстрела (всякий раз с новыми виртуальными персонажами). Эти вычисления занимали у нейронной сети ничтожнейшую долю секунды, но в человеческом масштабе времени такая программа шла около часа. Результат был шокирующим.
Если, допустим, пушка давала очередь в триста снарядов по какому-нибудь бензовозу или минивэну, то желающему понять случившееся во всей полноте приходилось смотреть триста часов довольно нудного материала, где приблизительные персонажи, смутно похожие на кассиров Волмарта, парковщиков машин, страховых агентов и прочих парней с соседней улицы, раз за разом принимали решение открыть огонь — и всякий раз после такой мучительной эмоциональной борьбы, что любой непредубежденный зритель ясно видел: иначе было нельзя. А если пушка стреляла минуту, то свисткодувам приходилось вывешивать на ютуб шестьсот часов катарсиса, гуманизма и человечности самой высокой пробы.
Разрешение, правда, было обычно небольшим — все-таки военная система не могла бросаться ресурсами как попало.
7
Понятно, что вместе с такой эволюцией бортового вычислительного комплекса менялся и сам летательный аппарат, поскольку постоянно расширялся круг задач, который могла решать система.
«Либерейтор» первого поколения был просто утяжеленной версией дрона «MQ-9 „Reaper“», способной брать на борт больше ракет и топлива. Затем было признано нецелесообразным тратить дорогие ракеты, чтобы сжечь стоящую в пустыне палатку и убить привязанного рядом верблюда. На дрон была установлена пушка — сначала двадцати, а затем тридцатимиллиметровая.
Потом к самолету стали подвешивать сбрасываемые контейнеры с грузом: боеприпасами, медикаментами, продовольствием и едой — система управления могла опознать ситуацию, когда солдатам на земле нужна была помощь.
После того как наземные войска были резко сокращены в числе, а затем и вообще выведены из районов патрулирования дронов, функция доставки груза превратилась из боевой в гуманитарную и, чего уж там таить, пропагандистскую.
Летательный аппарат теперь мог сбросить пару одеял и бутылку виски поселянам, чья маковая плантация была сожжена враждебным феодальным кланом. Он мог доставить груз учебников на местном наречии, напоминая аборигенам, что скоро начнется учебный год и детишкам пора в школу — а в качестве подарка добавить набор шоколадок, пару футбольных мячей и несколько маленьких радиоприемников.
Стоит ли говорить, что утечки информации с каждым годом становились все трогательнее, и самые проницательные наблюдатели уже спорили, как именно финансируется «Wikileaks» — по линии ЦРУ или через бюджет Пентагона.
Большую часть наземных войск США удалось вывести из зоны тлеющих конфликтов не в последнюю очередь потому, что появилась возможность решать проблемы с воздуха в автоматическом режиме. Благодаря системе «Free D.O.M.» даже самая маленькая группа инсургентов, решившая собраться где-нибудь на открытой местности с оружием в руках, была обречена. В то же время случаи гибели гражданских лиц из-за ошибочных авиаударов практически сошли на нет.
К этому времени боевой дрон «Liberator IV» (так называлась последняя модификация) представлял собой тяжелый четырехмоторный аппарат, по габаритам близкий к транспортнику C-130 «Геркулес». Он мог находиться в воздухе 15–20 часов, брал на борт уйму гуманитарного груза, двадцать ракет «Hellfire», немыслимое число патронов к тридцатимиллиметровой пушке — и, разумеется, был оснащен зоркими телекамерами, видящими сквозь туман, дымку и ночь.
Цивилизация имела право торжествовать победу. А если у нее возникали сомнения, она всегда могла поглядеться в просчитанное системой «Free D.O.M.» зеркало, висящее на «Wikileaks», и убедиться, что она прекрасна как никогда.
...
В начале двадцать первого века широкое распространение получили так называемые БПЛА — беспилотные летательные аппараты, или дроны, вооруженные ракетами и высокоточными бомбами.
Обычно таким самолетом управлял по радио сидящий в бункере пилот, который видел на экране монитора картинку, передаваемую с камер летательного аппарата в реальном времени и сохраняемую в записи.
Высокое разрешение оптики позволяло различить происходящее на земле в мельчайших деталях. Кроме оператора, ту же картинку могла видеть, если надо, вся цепь командования вплоть до самых верхов — тоже в реальном времени. Уничтожение любого видимого объекта стало довольно простым делом: достаточно было нажать кнопку.
Вот только нажать на нее становилось все труднее и труднее.
Американским военным приходилось действовать в обстановке чрезвычайного стресса, помня, что любое сказанное в горячке боя слово записывается и может оказаться в интернете. Такие случаи происходили все чаще благодаря действиям «свисткодувов», как в Америке называют людей, выносящих ведомственные тайны на суд общества. Результат оказался довольно неприятным.
Операторы боевых систем начали страдать нервным расстройством, которое получило имя «Wikileaks syndrome» (по названию интернет-проекта «Wikileaks», распространявшего подобные материалы). Симптомы Wikileaks syndrome были следующими:
1) замедленная скорость реакции на происходящее — что было обусловлено двойной и тройной внутренней перепроверкой любого принимаемого решения.
2) преувеличенно политкорректная, формализованная и стерильная речь (это неплохо, может быть, для говорящего перед камерой политика — но невероятно осложняет управление боевой ситуацией).
3) нежелание принимать даже простейшие решения без приказа вышестоящего начальника (который, как правило, сам старался переадресовать решение на еще более высокий уровень).
В результате преимущества беспилотных авиационных систем оказались сведены на нет. Даже если в перекрестии на экране были отчетливо видны фигурки вооруженных врагов, вся цепь командования оказывалась вовлечена в длительные переговоры с оператором дрона — до тех пор, пока враги не расходились восвояси или самый вышестоящий начальник не отдавал прямой приказ открыть огонь.
Несмотря на это, у «свисткодувов» оставалось достаточно материала, годного в качестве интернет-компромата: насильственную смерть человека сложно обставить так, чтобы она выглядела привлекательно с точки зрения паблик рилейшнз. Понятно было, что видеозапись убийства всегда будет привлекать жадное человеческое внимание — а, насытив его, общественность обязательно начнет поднимать моральные вопросы, чтобы удовлетворить себя по полной программе.
Но это было еще полбеды.
Одновременно у беспилотников выявилась другая серьезная уязвимость.
Любой боевой дрон связан с командным центром по радио. А поскольку среда, где распространяются радиоволны, одна для всех, подключиться к радиосвязи при очень большом желании может кто угодно.
Сначала канал связи беспилотников с командным центром даже не шифровался — и еще в нулевые годы иракские повстанцы научились перехватывать видеосигнал с беспилотника с помощью программы, предназначенной для приема спутниковых передач (такой софт свободно можно было купить в интернете за пару десятков долларов).
Связь принялись шифровать.
И все равно началось самое жуткое, что только можно себе представить. Неизвестные стали подключаться к управлению беспилотниками «MQ-9 „Reaper“» и запускать ракеты «Hellfire» по персоналу НАТО в Афганистане. Два или три подобных случая были выданы за талибские теракты. Но один особенно кровавый эпизод утаить не удалось.
Погибло несколько крупных чинов альянса. Был огромный скандал. Пресса, как всегда, искала русский след и глухо упоминала китайскую разведку, но на официальном уровне эти обвинения повторены не были. Не был даже признан перехват управления дроном — в отчетах говорилось только о трагическом случае «friendly fire» [8].
Вскоре стало ясно — за инцидентом не стоят спецслужбы других стран. Просто уверенность американцев, что афганские головорезы не смогут подключиться к закрытому каналу связи, оказалась ошибочной.
Это, конечно, было сложно для героиновых моджахедов в силу их низкой технической подготовки. Но для талантливого китайского или пакистанского хакера такая задача была вполне разрешима, а маковые плантаторы имели достаточно средств, чтобы нанять целую дивизию хакеров, полностью укомплектованную всем необходимым. Взлом любого радиоканала становился просто вопросом времени, и такие события случались все чаще.
Но когда это происходило, например, с системой «F.I.D.L» на бомбардировщике B—1B, контроль могли перехватить чертыхающиеся летчики. В случае беспилотного летательного аппарата такой возможности не было.
В Пентагоне это понимали — а что может наделать вооруженный ракетами «воздух-земля» беспилотник, управление которым попало во вражеские руки, было уже известно.
Военные потребовали от проектировщиков решить сразу обе проблемы — защитить систему от перехвата и разгрузить операторов от кошмара «Wikileaks syndrome». На неформальном уровне смысл задания формулировался несколько шире: снять с военных персональную ответственность и обезопасить Пентагон от медийного эха информационных утечек.
Несмотря на кажущуюся невыполнимость и даже абсурдность такого заказа, решение было найдено. Надо признать, что оно было в высшей степени необычным, остроумным и эффективным.
Пентагон сделал ставку на секретную программу «F.D.O.M.», находившуюся в разработке с середины девяностых годов прошлого века.
5
Название «Freedom Liberator», под которым стала известна новая боевая система (большинство СМИ и блоггеров называют ее именно так), на самом деле просто забавное тавтологическое сокращение — при желании в нем можно услышать даже некоторый антиамериканский сарказм. Это не официальное имя. Полностью она называется «Free D.O.M. multipurpose airborne unmanned fighting vehicle „Liberator“» [9].
Аббревиатура «Free D.O.M.» или «F. D.O.M.» расшифровывается как «Free Digital Operational Matrix» [10], и это одно из тех не очень осмысленных, но зато броско звучащих названий, которые так любят пиарщики американского ВПК (часто даже в ущерб здравому смыслу: например, установленную на бомбардировщиках B—1B систему «F.I.D.L.» — «Fully Integrated Data Link» — они долгое время пытались назвать «F.I.D.E.L.», заменив «data link» на «data exchange link»).
Чтобы обезопасить дрон от перехвата и исключить личную ответственность операторов, решено было доверить принятие всех боевых решений бортовому вычислительному комплексу. В этом и заключалась главная отличительная черта системы «Free D.O.M.».
Было доказано, что при ее боевом применении вероятность появления случайных жертв примерно вдвое ниже, чем при живом операторе, поэтому ее использование было безусловно оправданным с гуманитарной точки зрения. А если гражданские лица все же попадали в число пострадавших, ответственность оказывалась настолько размытой, что ткнуть пальцем в кого-то одного становилось невозможно.
Слово «Free» не имело идеологической нагрузки и означало, что у системы не было принудительного алгоритма работы — он каждый раз свободно выбирался в зависимости от характера входной информации. Дело в том, что «Free D.O.M.» была не вычислительной машиной в традиционном смысле, а так называемой «нейронной сетью» — компьютером, устроенным по биологическому шаблону.
Нейронная сеть отличается от обычного компьютера тем, что у нее нет центрального процессора и блока памяти, а сохраняемая в ней информация сосредоточена в связях, как в человеческом мозгу. Кроме того, она работает по несколько другим принципам, чем компьютер. Желающие понять вопрос глубоко могут обратиться к специальной литературе, мы же коснемся его только на самом поверхностном уровне.
Каждый, наверное, сталкивался в интернете с просьбой ввести в специальное окошко комбинацию цифр, состоящих из странных линий и пятнышек. Это делается, чтобы отсечь программы-боты — ни одна из них не в состоянии распознать в этих пятнах и штрихах требуемый код.
Только человек способен увидеть за разноцветными хаотическими закорючками сквозящую в них идею числа — и для этого ему даже не надо быть Платоном, такой тест без труда пройдет десятилетний ребенок. А компьютер может научиться узнавать цифры только в каком-то строго определенном типе пятен — но стоит чуть изменить их форму или цвет, и машина окажется бессильной.
Так вот, нейронные сети системы «F. D.O.M.» могли решать подобные задачи практически как человек, и это, конечно, было настоящей революцией. Дело было не в какой-то одной умной программе — эффект достигался свободным динамическим взаимодействием множества отдельных модулей и контуров, точное число которых не было известно даже разработчикам.
Специалист по нейронным сетям сказал бы, что «Free D.O.M.» обрабатывала информацию на основе анализа «иерархических инвариантных репрезентаций». На практике это означало, что система различала фигурку человека с АК-47 там, где обычный компьютер увидел бы просто бессмысленный белый шум.
Кроме того, система была автоассоциативной — она могла воспроизводить информационные последовательности на основе неполных данных. Другими словами, чтобы опознать тот же самый АК-47, ей достаточно было увидеть торчащую над плечом повстанца мушку. Она умела узнавать даже целые последовательности действий и строила прогнозы — например, увидев, как повстанец снимает АК-47 с плеча, она делала вывод, что тот собирается стрелять.
Такая система, конечно, не могла работать без какого-то аналога человеческого опыта. И этот опыт у нее был, причем весьма обширный. Распределенная память системы хранила информационные слепки всех правильных решений, принятых множеством живых операторов за все время боевого использования управляемых дронов. Поэтому по сути «F.D.O.M.» воспроизводила наиболее вероятное в каждом случае действие высокообученных военных профессионалов.
«Матрицей» систему назвали вовсе не в память о знаменитом фильме. «F.D.O.M.» состояла из нескольких параллельных нейронных сетей, каждая из которых как бы дублировала отдельного человека. Решение принималось только в случае консенсуса между независимыми сетями.
Это был, если так можно выразиться, аналог целого зала с живыми, невероятно зоркими и опытными операторами, каждый из которых независимо оценивал имеющуюся информацию и принимал свое решение, и большинство операторов должно было согласиться друг с другом, что беднягу с АК-47 надо отправить на тот свет. Только потом «Freedom Liberator» открывал огонь на поражение.
Именно поэтому удалось так драматически уменьшить число коллатеральных жертв — и одновременно с этим поднять боевую эффективность системы.
6
Вопрос с «Wikileaks syndrome», таким образом, был решен — поскольку у системы отсутствовал живой оператор, некому было бояться ответственности за ошибку или вырвавшуюся в горячке боя неполиткорректность. Однако на смену одной проблеме тут же пришла другая.
Дело в том, что раньше в случае гражданских жертв можно было предъявить негодующей общественности какой-нибудь разъяснительный документ — например, расшифровку переговоров оператора с его непосредственным командиром. После этого становились понятны причины трагедии. Обыкновенно оставалась и видеозапись, где было видно, что телекамеру на плече журналиста или бревно на спине рабочего действительно можно принять за гранатомет или портативную ракету «земля-воздух». Словом, человеческую ошибку всегда можно было смягчить, показав ее неумышленность.
Новая система управления не давала такой возможности. И, хоть вероятность того, что «Freedom Liberator» откроет стрельбу по человеку с бревном на плече, стала значительно меньше, информационная чернота происходящего оказалась крайне неблагоприятным пиар-фактором. И Пентагон дал инженерам дополнительное задание — сделать работу системы открытой для внешнего наблюдателя, в удобной и наглядной форме демонстрируя, как именно принималось то или иное решение. Причем ясно это должно было быть не только специалисту, но и любому налогоплательщику.
Именно при выполнении этого заказа и проявились во всем блеске возможности системы.
Поскольку «Free D.O.M.» воспроизводила механизмы работы человеческого мозга, отчет о ее работе нетрудно было представить в понятной человеку форме. Проблема заключалась в выборе этой формы. И у инженеров Кремниевой долины родилась поистине гениальная мысль.
Они рассуждали примерно так: если система состоит из параллельных нейронных сетей, каждая из которых имитирует отдельного человека, почему бы не представить отчет о ее работе в виде диалога нескольких виртуальных персонажей, каждый из которых объяснял бы общественности свою точку зрения?
Любой из этих персонажей был просто репрезентацией боевого канала обработки информации. Но, затратив совсем немного машинных ресурсов, ничего не стоило придать ему человеческий вид и перевести язык его внутренних кодов в человеческую речь.
Можно было даже оформить весь отчет в виде симпатичного мультика вроде «Симпсонов». Это практически не отражалось на работе системы — по сравнению с боевыми вычислениями, которыми она занималась, такая антропоморфизация была детской игрой. Нейронной сети, способной имитировать действия боевых пилотов, ничего не стоило заодно смоделировать и ток-шоу.
Проблема «человеческого опыта» была и в этом случае решена просто и элегантно: в систему загрузили архив всех американских телевизионных ток-шоу — то есть всех вообще. Используя свои базовые алгоритмы, «F.D.O.M.» могла выбирать из огромного богатства уже произнесенных реплик, и даже модифицировать их, создавая потрясающий эффект живого человеческого присутствия. На пике нагрузки это отнимало не больше двух процентов общей мощности системы, которая имела запас около десяти процентов.
Теперь «F.D.O.M.» выдавала видеоотчет. Выглядел он так: у большого монитора в условном подобии студии сидели несколько виртуальных фигурок простецкого вида (каждый раз система моделировала их заново, чтобы не создавать впечатления, будто у нее внутри обитают некие искусственные существа). Картинка, на которую смотрели фигурки, соответствовала тому, что видели камеры «Либерейтора». При появлении врагов фигурки просыпались и вступали в диалог, напоминающий эмоциональное ток-шоу категории «B».
Вряд ли такая передача выдержала бы конкуренцию на телевидении. Но в смысле public relations смоделированный подобным образом диалог чрезвычайно выгодно отличался от переговоров живых операторов.
Военные обычно говорили коротко и по делу:
— Долбани-ка еще раз вон по тому ублюдку в канаве.
А виртуальные фигурки в той же ситуации изъяснялись так:
— Ужасно, что приходится открывать огонь по живому человеку. Но когда я думаю о наших ребятах, в которых может попасть пущенная им пуля, когда я думаю, что он может прятать в кармане гранату или пистолет, я понимаю — этот трудный, практически невозможный выбор все-таки придется сделать…
Хитрость Пентагона заключалась в том, что сгенерированные подобным образом виртуальные отчеты не навязывались общественности — они хранились в военном архиве и имели статус секретной информации. Но если какой-нибудь свисткодув из числа военных решался слить информацию на «Wikileaks» или в другие СМИ, те получали вместо жареного компромата патетическое ток-шоу, где все принимаемые решения были настолько безупречны с нравственной точки зрения, что никакой возможности обвинить в смерти гражданских лиц кого-то, кроме мертвых гражданских лиц, просто не оставалось.
Была еще одна немаловажная деталь. Тридцатимиллиметровая пушка дрона стреляла со скоростью шестьсот выстрелов в минуту. Поскольку в боевых условиях система «F.D.O.M.» проводила анализ оперативной обстановки с очень высокой тактовой частотой, ток-шоу в полном объеме пересчитывалось после каждого выстрела (всякий раз с новыми виртуальными персонажами). Эти вычисления занимали у нейронной сети ничтожнейшую долю секунды, но в человеческом масштабе времени такая программа шла около часа. Результат был шокирующим.
Если, допустим, пушка давала очередь в триста снарядов по какому-нибудь бензовозу или минивэну, то желающему понять случившееся во всей полноте приходилось смотреть триста часов довольно нудного материала, где приблизительные персонажи, смутно похожие на кассиров Волмарта, парковщиков машин, страховых агентов и прочих парней с соседней улицы, раз за разом принимали решение открыть огонь — и всякий раз после такой мучительной эмоциональной борьбы, что любой непредубежденный зритель ясно видел: иначе было нельзя. А если пушка стреляла минуту, то свисткодувам приходилось вывешивать на ютуб шестьсот часов катарсиса, гуманизма и человечности самой высокой пробы.
Разрешение, правда, было обычно небольшим — все-таки военная система не могла бросаться ресурсами как попало.
7
Понятно, что вместе с такой эволюцией бортового вычислительного комплекса менялся и сам летательный аппарат, поскольку постоянно расширялся круг задач, который могла решать система.
«Либерейтор» первого поколения был просто утяжеленной версией дрона «MQ-9 „Reaper“», способной брать на борт больше ракет и топлива. Затем было признано нецелесообразным тратить дорогие ракеты, чтобы сжечь стоящую в пустыне палатку и убить привязанного рядом верблюда. На дрон была установлена пушка — сначала двадцати, а затем тридцатимиллиметровая.
Потом к самолету стали подвешивать сбрасываемые контейнеры с грузом: боеприпасами, медикаментами, продовольствием и едой — система управления могла опознать ситуацию, когда солдатам на земле нужна была помощь.
После того как наземные войска были резко сокращены в числе, а затем и вообще выведены из районов патрулирования дронов, функция доставки груза превратилась из боевой в гуманитарную и, чего уж там таить, пропагандистскую.
Летательный аппарат теперь мог сбросить пару одеял и бутылку виски поселянам, чья маковая плантация была сожжена враждебным феодальным кланом. Он мог доставить груз учебников на местном наречии, напоминая аборигенам, что скоро начнется учебный год и детишкам пора в школу — а в качестве подарка добавить набор шоколадок, пару футбольных мячей и несколько маленьких радиоприемников.
Стоит ли говорить, что утечки информации с каждым годом становились все трогательнее, и самые проницательные наблюдатели уже спорили, как именно финансируется «Wikileaks» — по линии ЦРУ или через бюджет Пентагона.
Большую часть наземных войск США удалось вывести из зоны тлеющих конфликтов не в последнюю очередь потому, что появилась возможность решать проблемы с воздуха в автоматическом режиме. Благодаря системе «Free D.O.M.» даже самая маленькая группа инсургентов, решившая собраться где-нибудь на открытой местности с оружием в руках, была обречена. В то же время случаи гибели гражданских лиц из-за ошибочных авиаударов практически сошли на нет.
К этому времени боевой дрон «Liberator IV» (так называлась последняя модификация) представлял собой тяжелый четырехмоторный аппарат, по габаритам близкий к транспортнику C-130 «Геркулес». Он мог находиться в воздухе 15–20 часов, брал на борт уйму гуманитарного груза, двадцать ракет «Hellfire», немыслимое число патронов к тридцатимиллиметровой пушке — и, разумеется, был оснащен зоркими телекамерами, видящими сквозь туман, дымку и ночь.
Цивилизация имела право торжествовать победу. А если у нее возникали сомнения, она всегда могла поглядеться в просчитанное системой «Free D.O.M.» зеркало, висящее на «Wikileaks», и убедиться, что она прекрасна как никогда.
...
Фантастика : Юмористическая фантастика : I. Freedom Liberator : Виктор Пелевин : читать онлайн
сборник книг по фатастике истории и политике.
rulibs.com
Последнее редактирование:
Вуду
homo ludens
- Будет. Снова и снова. Поэтому подготовка операторов улучшается, методика совершенствуется, ужесточается спрос.
Вуду
homo ludens
- Пелевин как всегда гениален...
nkz13
Старожил
Безусловно.
Потому, что ответить по сути и нечего, в прочем проехали.
VS_Wing
Местный
Вот ключевой вопрос, а на хрена столько обсуждать "охотник"?
Реально бесполезная блуда, стоящая
денег. Типа у нас летит не один самолет, а два самолета вместе. Что это дает для выполнения боевой задачи. Почему не два пилотируемых самолета, а один с пилотом, в другой без?
А то что говорят, что типа летит самолет ведущий и он дает команду на поражение и беспилотник отрабатывает ее. А самолет не залазит в зону воздействия средств ПВО. НУ для этого не нужен Охотник. Достаточно иметьл на подвесе беспилотник-снаряд, который быстро быстро вваливает и обладает меньшей массой и сильно меньшей стоимостью.
Мое мнение - это все просто тупо распил денег.
Реально бесполезная блуда, стоящая
денег. Типа у нас летит не один самолет, а два самолета вместе. Что это дает для выполнения боевой задачи. Почему не два пилотируемых самолета, а один с пилотом, в другой без?А то что говорят, что типа летит самолет ведущий и он дает команду на поражение и беспилотник отрабатывает ее. А самолет не залазит в зону воздействия средств ПВО. НУ для этого не нужен Охотник. Достаточно иметьл на подвесе беспилотник-снаряд, который быстро быстро вваливает и обладает меньшей массой и сильно меньшей стоимостью.
Мое мнение - это все просто тупо распил денег.
Вуду
homo ludens
- Вы просто абсолютно "не в теме", страшно далеки от неё. Поэтому ваша реакция столь инфантильна...Вот ключевой вопрос, а на хрена столько обсуждать "охотник"?
Реально бесполезная блуда, стоящая
А то что говорят, что типа летит самолет ведущий и он дает команду на поражение и беспилотник отрабатывает ее. А самолет не залазит в зону воздействия средств ПВО. НУ для этого не нужен Охотник. Достаточно иметь на подвесе беспилотник-снаряд, который быстро быстро вваливает и обладает меньшей массой и сильно меньшей стоимостью.
Мое мнение - это все просто тупо распил денег.
alexfill2015
Старожил
Шойгу проверил работу производителя беспилотников АО "Кронштадт"
Министру продемонстрировали комплекс воздушной разведки с БЛА большой продолжительности полета с возможностью выполнения разведывательно-ударных задач "Иноходец"
tass.ru
Министру продемонстрировали комплекс воздушной разведки с БЛА большой продолжительности полета с возможностью выполнения разведывательно-ударных задач "Иноходец"
Шойгу проверил работу производителя беспилотников АО "Кронштадт"
Министру продемонстрировали комплекс воздушной разведки с БЛА большой продолжительности полета с возможностью выполнения разведывательно-ударных задач "Иноходец"
tass.ru
Последнее редактирование: