Ах, какое я вчера изящное эссэ написал (потревоженный требованием конкретики от Шуры Жабкина - ничего, если так?), пока в ванной откисал от 3-х дней бытового пьянства!
С массой черт знает откуда взявшихся цитат, ссылок, собственных мудрых мыслей, полных разнообразной иронии и ассоциаций...
А ведь у дурака несколько диктофонов... (хоть бы раз попользовался когда!)
Придется попозже и коряво, натужно...
А пока запощщу старую историю, рассказанную довольно давно. Что-то я искал связанное с братом Юркой (он преподавал в Харьковской АРТА) и напоролся, как цитируют меня:
...Пока смотрел про научные подвиги ХАРТА, любовался знакомыми фамилиями, среди них встретился и п-к Сидоров, дтн – зам. по науке и учебной части в КВИРТУ. Его в мутное время отстранил от должности ради своего выдвиженца дубоватый новоиспеченный начальник этого КВИРТУ.
Вспомнил историю, рассказанную на другом форуме, связанную с ним, которая близка нам по затронутой пэвэошно-вэвээсовской тематике.
…У нас первым начальником кафедры ТЭРЦ (теории электрорадиоцепей) был Сидоров.
Это к тому, что все последующие выпускники помнят Черепа. И Череп тогда же пришел, почти одновременно с ним – капитан, шерсть дыбом, 2 часа лекции без отдыха разрисовывает доску формулами, хер чо поймешь… Тоски нагнал на раз.
Все упражнялись потом в словоупражнениях на тему фамилии. Много было веселых вариантов… Вскоре ему дали шайбу, но это не добавило ему доброты и либеральности.
Сидоров читал не в пример намного более спокойнее и понятнее.
Причем был и личный момент - я помогал заносить ему мебель в квартиру. Он обратился к шефу, попросил спортсменов – 8-й или 9-й этаж…
Так он не только нас хорошо покормил (насколько это возможно в практически пустой квартире), но и, слегка подумав, налил нам коньяку – мы же «завтра» будем офицерами… Смешно говорить, что он нас практически не уговаривал.
И вообще как-то уважительно к нам, соплякам, вместе с нами и поел, на каких-то занятых табуретках и газетах, очень содержательно поговорили...
Он уже пришел кандидатом наук и как-то на лекции позабавил нас рассказом о финальном этапе ее написания.
Тогда в большой моде были вероятностные способы определения чего хошь. Ну и он решил защититься на тему поражения вероятным противником «группировки РТВ», определения % вероятных физических поражений и расчета необходимых сил и средств для восстановления.
Теоретические измышления должен был венчать т.ск. натурный «следственный эксперимент» с сопутствующим статистическим материалом для развития этих новомодных вероятностных способов.
Все это проистекало кажется, где-то в Сев. Казахстане (тайна!). Тогда в основном там этим забавлялись. Понаставили на горки списанных ППК, понаволокли прицепов, «пригласили» поупражняться недалеко стоящих родственно-халявских авиаторов ПВО на Су-15 (на нем есть пушечка) и засели в окопчик – фиксировать статистический материал и любоваться процессом.
Для летчиков ПВО, надо сказать, это задача диковатая, но нет таких крепостев, которые бы не…
Вот и принялась пара ПВОшных асов «поражать группировку». Ребята старались как могли, исполосовали все окрестности, на ходу постигая новую науку «работать по наземным целям».
Но если их трудности еще как-то представимы, то трудности военной науки подлежат расширенному описанию.
Первый же этап моделирования условий войны привел к тому, что ученые и примкнувшие к ним по недомыслию специалисты военного управления позасрали по колено весь обустроенный лишь средствами оптического наблюдения окоп и только большое везение позволило закончить его хоть и с таким позором, но без жертв.
Сидоров явственно ощущал закат своей научной карьеры и длительный период контактирования со следственными органами в очень разном качестве – от свидетеля до обвиняемого.
У нас такие вещи прогнозируются без всякой теории вероятности. Генетически заложена способность.
Тем более, что оказалось – бронированные жестью наши прицепчики могут успешно противостоять якобы смертельной для них авиации, даже не получив ни одной пробоины.
Однако летчики заверили, что они уже приноровились и после обеда отработают не в пример лучше. Пришлось с ними согласиться ввиду безвыходности. Ученые пошли менять портки и, заметно поредев количественно, выбрали для продолжения научных исследований новые, сухие укрытия.
Возросший профессионализм авиаторов и их усердие, тем не менее мало порадовали соискателя ученой степени, так очень отдельные пробоины здорово укрепляли в надежде на авось и в нашем кондовом пофигизме.
Пришлось ПВОшникам ради торжества передовой советской военной науки идти на серьезную жертву – ломать шапку перед ВВСовцами.
Однако те только обрадовались такому удачному случаю поработать по халявским мишеням и с первого же захода посшибали наши курятники на колесах с горок и бугорков, равно размолотили в пух и лохмотья все прицепы, предоставив обширный статистический материал для обработки.
И попросились еще посодействовать подобным изысканиям в будущем, коли будет такая нужда…
А Сидоров достаточно скоро затеялся писать докторскую и куда-то исчез из училища.
Возможно, что уже не на такие рисковые темы...