Вот про стресс, пожарные краны, форсажи на взлете напомнило…
Белая, начало сентября 1982 г. Вечер, полеты в день с переходом в ночь. Комната группы АО 1 АЭ на ИПУ сравнительно большая, с окном на стоянку и ВПП. Поэтому у нас обычно, в ожидании возвращения самолетов люди собираются большой толпой, играют в шеш-беш, м….вошку, шахматы и посматривают в окно. Взлетает очередной – и вдруг, еще не долетев до нас, внезапно отключает форсажи. Миша Федоров, аошник, мгновенно, со словами «Падает!» смахивает рукой со стола все фишки и кубики, вскакивает и бежит на выход, мы все – за ним. Секунд через 15, выбежав на бетонку (краем глаза вижу – из летного домика тоже выбегает несколько человек) видим: борт 05 (2 АЭ) на высоте метров 200 проносится мимо нас, за ним тянется желтоватая полоса. Потом отлетели и закувыркались крышки фонарей, беззвучно друг за другом вышли оба кресла, и через несколько секунд в воздухе повисли два купола. Ту-128 продолжал лететь дальше без крена, потихоньку задирая нос. На удалении 4-5 км встал вертикально, закувыркался, выбрасывая пламя из сопел и воздухозаборников, и упал в Ангару у деревни Буреть.
Как только раскрылись парашюты, первой рванула машина НПСК, потом за ней устремились все машины – АПАшки, воздушки, кислородка, тягачи. Во всех – по несколько человек. Со стороны КДП пронеслись УАЗики. Через 2 минуты все вокруг опустело – только несколько техников, чьи борта были в воздухе, кто-то из спецов и я (я еще новичок на аэродроме). Мы стоим группой, гнетущая тишина, всем не по себе, только над нами на высоте тысячи 4 ходят 2 Ту-128, оставляя белесый след – сливают топливо. Один из техников говорит: «Как-то жутковато, аж мурашки по спине…», сказал, и вдруг закатил глаза и упал в обморок – еле успели подхватить за голову, не разбил, слава Богу. Пошлепали по щекам и губам – в сознание не приходит, нужно везти в санчасть. Но ни одной машины нет, у бомберов тоже рабочий день давно закончился. Вдруг на дороге появляется ГАЗ-53 водовозка, на ней с десяток солдат как на тачанке, едут в сторону падения. Мы бросились наперерез, перекрыв дорогу как в «Кавказской пленнице» (в тот момент, конечно, было не до смеха), погрузили нашего товарища и развернули водовозку назад, в гарнизон. Солдатики продолжили свой путь дальше бегом.
РЭОшник Паша (фамилию не помню) утверждал потом, что в тот момент, будучи после наряда ДЧ, рыбачил около Бурети на лодке и видел, как самолет упал плашмя на воду, отломив плоскости
Ту-128 подняли вскоре со дна реки, и он некоторое время потом лежал за зданием ТЭЧ, действительно, с оторванными плоскостями.
Экипаж Пономарев, Калач катапультировались по команде РП после срабатывания сигнала «Пожар двигателя» и безуспешного задействования всех очередей пожаротушения. Они приземлились на колхозное поле, и, как рассказывали очевидцы, председатель колхоза, который вскоре приехал на место с претензиями и требованиями возместить ущерб, чуть не схлопотал по морде от большого количества разгоряченных офицеров.
Но, как сказал нам инженер полка по АО Мартынчук, комиссия по расследованию не обнаружила следов пожара (только следы помпажа), и одной из версий причиной аварии был отказ (ложный сигнал) пожарной сигнализации. Приезжали представители изготовителя этой сигнализации, но никто никому вроде бы ничего не доказал.
